Чем больше и подробнее изучаю жизнь апостолов и Святых отцов Церкви, тем сильнее понимаю, что сам еще только лишь повернулся к Богу, еще не сделал первый шаг к Нему, а лишь поднял ногу для первого шага.
Как же много еще надо сделать первых шагов, хотя за долгую жизнь уже истоптал всю землю.
Вот именно-истоптал…
***
В давние времена, когда мелкие деньги были бумажными, когда «Сникерс» стоил 800 рублей, шоколадка «Альпенголд»-700 рублей, а зарплата медсестры была 7000 рублей-10 шоколадок, в моем дворе собирались иногда люди бомжеватого вида. Всегда слегка пьяненькие или наоборот, мучающиеся с большого похмелья. У меня в кармане набиралось немного этой бумажной мелочи, которую я им постоянно раздавал. Жалко было видеть их мучения. И самое странное, этой мелочи всегда хватало им не на хлеб, а на самогон. Все это продолжалось долгое время.
Однажды рано утром мне в дверь позвонили. Открыв дверь, я увидел возле своего порога этих самых людей. Самый смелый из них сказал, тоном, не терпящим отказа:
- Денег дай!
Я слегка растерялся от этого тона и начал что-то бессвязно объяснять им, что еще утро и с какого перепуга они меня так рано беспокоят своим беспардонным звонком в мою дверь.
Тогда все тот же человек, перебив меня, задал опрос:
- Так что, денег не дашь, или нет денег?
Я быстро ответил, что деньги есть, но не дам, и проводил их подобру-поздорову.
Они все переглянулись, развернулись и начали уходить, а самый шустрый из них проговорил:
- Странно… Деньги есть, а не даёт.
Я еще после их ухода повозмущался сам с собой их выходкой, но на том и успокоился.
Прошло время, прошло очень много лет. И я прочитал однажды слова святителя Василия Великого из его великолепных «Нравственных правил»:
«Кто имеет у себя больше, нежели, сколько потребно на нужды житейские, тот обязан все сие употреблять на благотворения, по заповеди Господа, который и даровал нам все, что не имеем».
И вспомнились мне, грешнику, слова того человека, бомжеватого вида, но шустрого:
- Странно… Деньги есть, а не даёт!
***
Произнося молитвы, разговаривая с Богом, иногда становиться страшно от того, что моё тщеславие, самолюбие, гордыня могут обмануть Отца Небесного. Но потом понимаешь, что Господа Отца обмануть невозможно и обманешь лишь самого себя, оставшись все таким, же тщеславным, самолюбивым и гордым. Все тем же грешником, что и был всегда.
Господи, Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешнаго! Аминь.
