Сегодня в нашей «дурке», после очередной порции таблеток и уколов, мы все дружно лежали в своих кроватях и ждали утренний обход главного врача. Некоторые из нас, более активные, были еще и в смирительных рубашках, что, однако, не ограничивало наших мыслей.
Васька Профессор, который из нас был самым умным, наполненным интересными словами и галоперидолом, вдруг сказал:
- А слышал я, что в мире сейчас толерантность, цифровизация и какой-то искусственный интеллект появились.
Народ от этих слов встрепенулся. А те, кто в смирительных рубашках, как-то вдруг притихли, ожидая, что же Профессор скажет еще.
Но тут подал голос Борька Наполеон:
- Толерантность? Я так и знал, что французская революция еще не закончилась. Неймется этому Робеспьеру со своими идеями.
Максим Робеспьер лежал в другом отделении для буйных, но Наполеон об этом знал и очень его недолюбливал.
Профессор тут же откликнулся:
- Хреновый с него революционер, если мед. братья до сих пор к нам относятся нетерпимо. Вон, Степку Разина, уже месяц держат в смирительной рубашке. А за что? За то, что он уборщицу Нюрку хотел в окно выкинуть. Так ведь, как княжну, с любовью. Не толерантно как-то все это.
Наполеон, задумавшись, полулежал в кровати, водрузив на голову подушку в виде треуголки. Никак его душа и сердце не хотели принимать того факта, что где-то рядом в соседнем отделении лежит его идейный враг, Максимка Робеспьер. И он даже зауважал Степку Разина за широту его души.
Очнувшись от укола аминазина, подал голос Ростислав Интеллигент:
- Милейшие и уважаемые сограждане, и соратники по разуму! Не стоит так расстраивать свои умы отрицательными вибрациями. Мед. братья и врачи такие же, как и мы, и уборщица Нюра нам сестра. Будьте толерантней, принимайте их такими, как они есть. Мир не без больных людей и мы должны быть к ним милосердней и терпимей.
Роберт Физик, который сегодня лояльно относился к Интеллигенту, поддакнул:
- С точки зрения закона сохранения энергии, Интеллигент мыслит в правильном направлении. За спиной гения всегда стоял человек со шприцем.
И улыбнулся при этом так тепло, потому что Интеллигенту сегодня досталась двойная доза аминазина: одна своя, другая его, Физика.
Дверь в палату потихоньку отворилась, вошел главный врач. Вернее вплыл, как мираж, боясь нарушить светскую беседу, можно сказать, элиты нашей «дурки».
В руках он держал огромный журнал и не отрываясь от него одним глазом, вторым быстро нас посчитал.
- Так, сегодня все на месте.
Васька Профессор многозначительно спросил:
- Цифровизация?
- Она самая, - сказал доктор и захлопнул журнал.
В палате на мгновенье наступила тишина, и мы вдруг поняли, зачем нам на заднице постоянно считают дырки от уколов. Вот она, какая-эта самая цифровизация!
Степан Разин, обнимая сам себя смирительной рубашкой, с хитрым прищуром в глазах, вдруг спросил:
- Доктор, я к Вам конечно с большим уважением, но вот Профессор что-то про искусственный интеллект говорит. Слышал он, что дуракам скоро кирдык придет. Правду говорят?
Доктор слегка вздрогнул, потянулся рукой к глазам своим, как-будто хотел смахнуть слезу или поправить свои очки, сползшие на кончик носа. Внимательно посмотрел на Степана, потом на Профессора, потом на Физика. Остановил свой взгляд на Борьке Наполеоне. Тот на всякий случай пробормотал:
- Доктор, это не я…
Но главный врач медленно посмотрел на всех нас по очереди и ответил:
- Да, есть такое решение, запустить в нашей стране искусственный интеллект в действие. Но это пока на рассмотрении у депутатов Государственной Думы.
Наполеон тут же переспросил:
- А депутаты у нас в каком корпусе лежат? Для буйных или на реабилитации?
Доктор закашлялся и сквозь кашель просипел:
- Нет! Эти уже из выписавшихся и приступивших к своим обязанностям.
Роберт Физик посмотрел на окно с железными жалюзи, спросил:
- И когда же это решение будет принято Государственной Думой, как закон?
Главный врач слегка улыбнулся и сказал:
- Не волнуйтесь, господа, судя по результатам и тестам вашего здоровья, решение о запуске искусственного интеллекта произойдет в ближайшее время. Депутаты примут закон и мы, врачи, в соответствии с законом, всех вас выпишем из больницы. Всех!
Борька Наполеон переспросил:
- Вот прям так и всех?
- Да, Борис, всех до единого! И Максима Робеспьера тоже, если ты это имеешь ввиду, - сказал главный врач.
Васька Профессор задумчиво сказал: - Я же говорил.
Роберт Физик воскликнул: - Я так и знал!
Ростислав Интеллигент: - Однако, господа.
Степка Разин скрежетнул зубом: - Ну, ты и су… Нюрка…
Борис Наполеон уселся на краю кровати, как на обочине Смоленского тракта, ничего не говорил. Перед его глазами вдруг вспыхнула всей своей красой девка с голыми титьками на баррикадах и с красным флагом в руках, которая, оглядываясь, кричала ему:
- Борька! Робеспьер тебя обманул! Были майские праздники, а уж потом
революция! Не виноватая я, он сам пришел.
