Как создать приход? — Наверное, этот вопрос еще не так давно носил бы сугубо риторический характер. В наши же дни он имеет совершенно прикладное значение. Нередко можно видеть храмы, в которых налицо некое странное и, сильнее скажем, страшное разобщение: настоятель и духовенство живут своей жизнью, а прихожане — своей, каждый отдельно от всех остальных. И более того: всем кажется, что иначе и быть не может…
Наше общество привычно именуется обществом потребления. И это соответствует действительности. Современного человека характеризует именно это: привычка потреблять, пользоваться — не только теми благами, которые ему необходимы в плане материальном, но и людьми, и отношениями, всем вообще. Если продолжить эту мысль, то можно сказать, что дух потребления проник и в религиозную жизнь. Человек зачастую приходит сегодня в храм как в некий «духовный супермаркет», где в молитве он получает утешение, надежду на исполнение своих чаяний, «очищение» — в таинстве Покаяния, «подкрепление» — в таинстве Причащения. Все это носит сугубо личный, частный характер. Некоторые даже специально любят приходить в храм в будние дни, когда на службе народу немного — чтобы «никто не мешал», или вообще — между службами. С одной стороны, как это осудишь? Ведь духовная жизнь человека — его личное дело, неслучайно она называется нередко «внутренней жизнью». С другой, мы молимся в молитве Господней: «Отче наш…», молимся от лица всей Церкви или, если брать немного уже, той церковной общины, в которой мы состоим. Мы, многие, составляем одно тело во Христе, а порознь один для другого члены (Рим. 12, 5),— говорит апостол Павел. И еще: Один хлеб, и мы многие одно тело; ибо все причащаемся от одного хлеба (1 Кор. 10, 17). Это не может быть реальностью лишь мистической, но обязательно должно иметь внешние, зримые и ощутимые каждым из нас на практике проявления.
В Древней Церкви такое единство, общинный уклад жизни Церкви были совершенно естественны: человек входил в Церковь не как сейчас — переступая порог кем-то давным-давно построенного храма, а именно — в конкретную общину, услышав слово о Христе от возглавляющего ее епископа или священника либо от кого-то из ее членов. Либо — просто увидев жизнь этой общины, поразившись ее святости и чистоте, а еще более — той взаимной любви, которая связывала составлявших ее христиан.
Какое зло таит в себе обособленность современного христианина? Во-первых, не происходит то преодоление эгоизма, которое неизбежно будет понемногу, шаг за шагом совершаться внутри общины, человек живет своими интересами, «не замечая» тех, кто, по сути, ближе для него, чем кто бы то ни было,— людей, с которыми он молится в одном храме, причащается из одной Чаши. Во-вторых, он остается в плане церковной жизни «дикарем» — сколько бы ни молился дома, сколько бы ни читал, сколько бы ни приступал к таинствам. Он остается чуждым того опыта, который передается лишь в личном общении, воспринимает традицию церковной жизни поверхностно, внешне и, на деле, мистически, таинственно принадлежа к Церкви, сам является для нее человеком внешним.
В любой общине должен быть объединяющий авторитет, лидер. Для христианской общины естественно, чтобы таким лидером был не мирянин, а священник. Но этот момент таит в себе и большую опасность. Священник ни в коем случае не должен допустить, чтобы его прихожане приходили к нему, к священнику, к человеку. Это тяжелейшее поражение! Люди должны стремиться к Богу! В греческом языке слово “анти” означает не только “против”, но и “вместо”. Антихрист -- это тот, кто приходит вместо Христа. Так вот, пастырь, глава общины рискует стать в положение того, кто вместо Христа. Нельзя ни в коем случае становиться на этот путь самообольщения. Как разобраться, куда ты ведешь своих чад: ко Христу или к себе самому? Единственное средство обезопасить себя от такого искушения -- просить у Господа, чтобы Он даровал смирение: Смирение -- это мир с Богом. Вот если на душе присутствует мир, то тогда и жизнь будет тихой и полезной для окружающих. Если же главой общины будут руководить гордость, тщеславие, желание себя как-то проявить, привлечь к себе внимание, достичь каких-то заметных и всеми признаваемых масштабных результатов, тогда и жизнь общины может зайти в тупик и принести страдания ее членам, поскольку в отсутствие пастыря их жизнь может остановиться.
Очевидно, что создание приходской общины — дело по преимуществу возглавляющего ее священника, от него зависит в этом смысле очень многое. Если он ощущает себя пастырем словесных овец, то неизбежно будет заботиться о каждой овце, в том числе и о том, чтобы она не отбивалась от стада. Сегодня распространено убеждение, что настоятель должен быть хорошим администратором, хозяйственником. Или (тут зачастую наличествует некое противопоставление с предыдущим мнением) — усердным молитвенником. Это очень важные качества, но прежде всего он должен быть… отцом. Отцом для прочих клириков храма, отцом для прихожан. Что требуется от отца? — Любовь, забота, наставление и научение. Если все это есть, то приход постепенно превращается в одну крепкую семью. Как это достигается на практике? — У священника буквально под руками находится множество средств, которые это превращение совершают.
Прежде всего, это исповедь. Один духовник как-то назвал ее «таинством усыновления». Усыновления не только Богу — вновь, через преодоление, разрушение разделяющей его с Творцом стены греха,— но и священнику, эту исповедь принимающему. Именно в таинстве Исповеди совершается поистине уникальное единение христианина и его наставника. Если священник понимает это и именно так подходит к исповеди, то достаточно скоро у него появляется то, что в Древней Руси называлось «покаяльной семьей», которая становится тем ядром, вокруг которого и формируется приход. В этой покаяльной, или, скажем иначе, духовной, семье царит один дух, одни и те же представления о церковной жизни — это естественно, поскольку от одного духовника люди научаются ее истинам, у него они получают сходные советы и наставления.
Но как возможна семья без внимания, заботы — реальных проявлений любви? И священник обязательно должен именно заботиться о своих прихожанах: знать их обстоятельства, проблемы, нужды и всегда быть готовым прийти на помощь, поддержать, утешить не только словом, но и самым делом. Это не во всех случаях реально? — Безусловно, поскольку в этом отношении возможности священника, как и любого другого человека, ограничены. Но разве он обязательно должен помогать сам? Ведь он же знает не только то, кому и какая помощь нужна, но и то, кто из прихожан и в чем может помочь. И так протягиваются невидимые нити, связывающие людей в приходе между собой в единое целое. Не обязательно, конечно, чтобы основой этого единения была только взаимопомощь (просто она — самое естественное, самое необходимое, без нее как говорить о деятельном христианстве?). Священник вообще должен использовать любой повод для того, чтобы дать прихожанам возможность друг друга узнать, познакомиться, сдружиться. Как? — Способов множество, если сказать кратко, то просто нужно использовать для этого любую «бытовую» возможность. Увидев это главное, преобладающее «направление», прихожане сами примут его. Обычно люди приобретают друзей в школе, в вузе, на работе… Но ведь так естественно для христианина быть связанным узами дружбы с теми, с кем он живет самой главной жизнью — жизнью церковной! И если священник «подсказал» это своим прихожанам, подтолкнул их к подобному «открытию», они будут ему искренне благодарны.
Общим делом в высшем смысле этого слова мы называем богослужение, Божественную литургию, то, что является общим не только для верующих во Христа людей, но и для Небесных Сил Бесплотных. Но каждый в разной мере участвует в этом деле, в разной мере отдает ему свои силы и свое сердце. Тут все зависит от глубины веры, от мистического настроя, от способности понять, наконец, в чем заключается то, что именуется «делом», и почему оно обязательно должно быть общим.
Поэтому для единения христианской общины, для ее постепенного возрастания необходимы и более простые «общие дела» — вполне материальные, зримые.
«Мы ходим с нашими батюшками в детский дом и в больницу»; «vы собираем и отправляем вещи для тюрем»; «мы кормим бездомных»; «у нас сестричество»; «у нас еженедельное посещение больницы»; «у нас серьезная воскресная школа с несколькими десятками преподавателей».... И так далее, вариантов много.
На приходе объединяющими делами в первую очередь становятся труды по благоустроению этого прихода. Благодаря им вырабатывается чувство ответственности за Церковь, человек перестает быть «внешним» по отношению к ней. Для этого достаточно бывает порой совсем ненадолго взять в руки половую тряпку и ведро, или почистить картошку в трапезной, или убрать на церковном дворе снег.
Это очень важно — знать, что в том благолепии, которое являет собой храм, в который мы регулярно приходим, есть доля и нашего участия, нашего труда. В особенности, опять-таки, общего труда. Мы можем стоять на службе, не говорить, разумеется, друг с другом, но краешком сердца помнить: вот здесь мы потрудились вместе, и здесь… И уже от этого на душе станет так хорошо и тепло, что не останется никакого сомнения: ты — среди родных людей, ты дома.
Как уже говорилось выше, очень многое на приходе зависит от его настоятеля. Многое, однако не все. Требуется совместный труд, сотрудничество. Ведь священник — всего лишь навсего человек. Получивший в хиротонии дар Божественной благодати, которая «немощная врачует» и «оскудевающая восполняет», но тем не менее человек. И ему свойственно уставать, болеть, изнемогать, а иногда и попросту — унывать. И если прихожане «делегируют» все полномочия по созиданию общей жизни и всю ответственность в этом отношении ему, а сами предпочтут роль пассажиров в поезде, где он и машинист, и кочегар, то надолго его, скорее всего, не хватит. Не потому даже, что сил окажется недостаточно и здоровья — и того, и другого может быть в избытке. А просто — не видя отдачи, отклика, ответственности взаимной, можно впасть в духовное расслабление, потерять надежду на то, что подъемлемые труды не бесполезны. Конечно, неправ настоятель, который, глядя на прихожан, думает: «Я их учу, наставляю, служу, в конце концов, они должны!..». Как и прихожане, которые убеждены, что, напротив, «ему дана благодать, и он должен!..». Что-то доброе получится лишь в том случае, если каждый будет считать должником себя и делать все, чего этот долг требует: священник — осуществлять свою просветительскую, наставническую миссию, свою отцовскую заботу, а прихожане — помогать ему, участвовать в жизни прихода кто чем может — и духовно, и материально…
Один христианин рассказывал, как он начинал ходить в один из московских храмов в центре: «Прихожу, помню, в первый раз. Вижу, все между собой знакомы, здороваются, целуются. А на меня смотрят как на явного чужака. Одного спросил о чем-то, тот еле цедит сквозь зубы, мол, что спрашиваешь, сам что ли не знаешь? А я и правда не знал. В общем, принимали как-то негостеприимно». Потом, правда, этот человек остался в том храме, познакомился с кем-то, но все равно до сих пор вспоминает о том первом дне. К сожалению, такое часто бывает на наших приходах. Это говорит о мнимой самодостаточности, о нежелании или неспособности делиться с другими своей душой. Мы внутри общины друг от друга что-то получаем, но вот приходит новый человек, которому нужно что-то отдать, пусть немного, просто секунду внимания, улыбку. Ему надо просто помочь войти в общину, помочь найти свое место. И вот тут люди оказываются зачастую недостаточно щедрыми, духовно скупыми, не желают делиться тем, что они накопили. Но справедливости ради надо заметить, что во многих храмах бывает и совсем по-другому: новичка встречают приветливо, сами заводят разговор после службы, знакомятся. Активный прихожанин одной из московских церквей рассказывал мне, что на их немноголюдном приходе видно каждого нового человека: «Вот он один раз пришел -- это может быть и “захожанин”. Вот второй раз, третий. Видимо, ему чем-то понравилось у нас или работает близко, удобно. На третий-четвертый раз мы сами подходим знакомиться». Прежде всего, сам пастырь, настоятель храма должен заботиться о том, чтобы община не замыкалась на самой себе, а была открытой, способной принять новых членов. Нужно всеми силами стараться не отпугнуть человека, приходящего в храм, важно остерегаться скоропалительных выводов о «захожанах».
Есть еще одна маленькая, но очень важная деталь: памятование апостольского заповедания, без исполнения которого не получится вообще ничего: Друг друга тяготы носите, и тако исполните закон Христов (Гал. 6, 2). И слов Христа Спасителя: Симон! Симон! се, сатана просил, чтобы сеять вас как пшеницу (Лк. 22, 31). Каждый из нас представляет собой совокупность тех тягот, которые ближним надо нести, если они не хотят нас терять. Но и нам надо нести их тяготы, чтобы не лгать, когда мы называем кого-то «братом» или «сестрой». Без этого невозможна церковная жизнь в принципе, без этого невозможна и нормальная, полноценная жизнь приходская. Без этого враг и правда рассеет нас в разные стороны, как ветер пшеницу. А Господь хочет, чтобы мы были вместе, были едино, были одним целым — во имя Его и ради Него. И если мы к этому стремимся, то Он обязательно нам в этом поможет.
По материалам:
Нектарий (Морозов), игумен. "Господь хочет, чтобы мы были вместе"
Федор (Котрелев), священник. "Что делает приход общиной? Опыт пастырей и прихожан"
